Например, замечает, что клиент жалуется, но не знает, как помочь ему сформулировать запрос. Или видит, что способ прерывания себя, который мешает клиенту получить удовлетворение, – ретрофлексия, но – что дальше? – не знает. В помощь – информирование, обсуждение новых тем, придумывание и разыгрывание различных ситуаций с последующим вопросом «что это было?».

2. Терапевт знает и видит то, что происходит в сессии (и даже может внятно описать это после), знает и то, что от него требуется, как от терапевта. Но не может это знание применить: у него не получается объединить теорию и практику. Здесь поможет набор осознанного опыта. Оптимально – очные терапевтические сессии в группе, когда в процессе супервизии развивается терапевтическое мышление. «Что ты заметил?», «На что это похоже?», «Как с этим можно обойтись?», «Какие ты знаешь – или можешь придумать – эксперименты, которые при этом прерывании помогут клиенту в осознавании себя?» и т.п.

3. Терапевт понимает, что происходит в сессии, знает, как следует поступить, но «почему-то» не может это сделать. (Это немного напоминает ситуацию, когда мать, которая знает, что на ребенка нельзя кричать, – все равно кричит, потому, что не может сдержаться). Здесь в помощь – личная терапия для терапевта. Часть супервизии может быть похожа на терапевтическую сессию, цель которой – помочь супервизанту сформулировать запрос для дальнейшей работы над собой.

Чем больше вы «находите» в сессии подобных огрехов или совершаете ошибок, тем больше вы узнаете о себе и своей работе, большему учитесь.